Как ученым Сеченовского Университета удалось сохранить тело Ленина на целый век. Здоровье, медицина. Вести ПК

21 января исполнилось 100 лет со дня смерти вождя мирового пролетариата.

Впервые в истории Российской империи и СССР биохимик Борис Збарский — будущий профессор Сеченовского Университета, и харьковский анатом Владимир Воробьев провели бальзамирование всего тела — с сохранением объемов, форм и всей клеточной и тканевой структуры.

За основу был взят уникальный метод Николая Мельникова-Разведенкова — тоже сотрудника Первого МГМУ. Благодаря таланту целого созвездия профессионалов, в числе которых полтора десятка ученых Сеченовского Университета, следивших за сохранением тела, был внесен уникальный вклад в науку.

Ровно век назад ученые Сеченовского Университета Минздрава России — тогда медфака МГУ — в очередной раз вписали свои имена в историю медицины. Они осуществили бальзамирование тела целиком. На тот момент это был первый подобный случай в истории Российской империи и СССР. Как позже заявил профессор Николай Нилович Бурденко, «мое впечатление, что это величайший эксперимент в анатомии и биохимии».

После смерти вождя мирового пролетариата Владимира Ульянова-Ленина 21 января 1924 года руководство СССР решило увековечить его память и выставить тело для прощания. Для этого нужно было позаботиться о его сохранности. Сначала речь шла только об отсрочке похорон на один-два месяца, чтобы успело проститься как можно больше людей. Как вскрытие, так и первоначальное, временное бальзамирование провел знаменитый патологоанатом, завкафедрой патологической анатомии Сеченовского Университета, профессор Алексей Иванович Абрикосов. Ему же поручили наблюдать за состоянием тела вождя.

Затем комиссия из руководства ЦИК СССР постановила: нужно сохранить тело Ленина на долгий срок. Был выбран способ замораживания, и для этого даже начали закупать необходимое оборудование. Но биохимику Борису Ильичу Збарскому — будущему профессору кафедры биохимии Первого МГМУ и харьковскому анатому Владимиру Петровичу Воробьеву удалось убедить комиссию, что есть метод лучше. В итоге власти остановились на бальзамировании.

На тот момент, как сообщал сотрудник лаборатории при Мавзолее Ленина, академик Ю.М. Лопухин, «посмертные изменения тела достигли критической точки». Збарский и Воробьев пообещали комиссии, что смогут сохранить тело в существующем виде — о его улучшении тогда речь не шла. Срок установили в четыре месяца. К 26 марта им доставили все нужные приборы, реактивы, инструменты, на заводе «Каучук» изготовили резиновую ванну, и они приступили к работе.

«Изучая документы на эту тему, я обнаружил, что на всех этапах в процессе бальзамирования участвовало много специалистов, и большинство из них были сотрудниками нашего университета, — рассказал замдиректора по учебной и воспитательной работе Института клинической морфологии и цифровой патологии Сеченовского Университета, к.м.н., доцент Дмитрий Проценко. — Вначале первую скрипку сыграл завкафедрой патанатомии Абрикосов, который сумел очень правильно провести первичное бальзамирование, затем Збарский и Воробьев. Однако Воробьев неоднократно подчеркивал, что рецепт бальзамирующей жидкости не его изобретение. Ими был использован метод бальзамирования ученого — Николая Федотовича Мельникова-Разведенкова, который работал у нас на кафедре в конце XIX века. Они лишь модифицировали его метод и забальзамировали целое тело, а не отдельные органы, как делалось до этого. В музее нашей кафедры мы до сих пор храним препараты, изготовленные Мельниковым-Разведенковым».

Параллельно с процессом бальзамирования на Красной площади начали возводить деревянный Мавзолей по проекту архитектора Алексея Щусева. Стеклянный саркофаг в виде трехгранной призмы спроектировал архитектор-авангардист Константин Мельников.

26 июля 1924 года — ровно через четыре месяца — Мавзолей посетила правительственная комиссия. Она высоко оценила результаты работы Збарского и Воробьева. Было признано, что ученым удалось бальзамировать тело и добиться значительного улучшения его состояния, сохранив при этом объем, форму и все клеточные и тканевые структуры. 1 августа 1924 года Мавзолей открыли для посетителей.

Затем на протяжении десятилетий по решению руководства страны регулярно создавались комиссии, которые оценивали состояние тела Ленина и модифицировали методы бальзамирования. Так, в 1934 году эксперты признали, что «результаты сохранения тела В. И. Ленина представляют собой научное достижение мирового значения». Затем для этих целей создали специальную лабораторию.

В разные годы к данному вопросу привлекали целое созвездие выпускников и/или сотрудников Первого МГМУ. В их числе — Г.И. Россолимо, А.А. Дешин, П.И. Карузин, П.А. Минаков, Н.Н. Бурденко, В.Н. Розанов, А.Д. Сперанский, С. Р. Мардашев, М.А. Барон, Б.И. Лаврентьев, Д.Н. Выропаев, А.Н. Шабанов, А.П. Авцын, С.С. Дебов, Б.Н. Усков, Ю.А. Ромаков.

«Наши профессора более полувека, примерно до 1982 года, были экспертами лаборатории Мавзолея и наблюдали за сохранением тела Ленина, — рассказал почетный заведующий кафедрой патанатомии, академик РАЕН, профессор Вячеслав Семенович Пауков. — Наш завкафедрой, академик Алексей Иванович Абрикосов регулярно исследовал ткани тела, брал кусочек кожи, смотрел под микроскопом, произошли там какие-то изменения или нет. Затем на основании его заключения проводилась коррекция бальзамирования. Потом на этом посту его сменил завкафедрой и академик Анатолий Иванович Струков».

Как отметил Дмитрий Проценко, в дальнейшем к специалистам Сеченовского Университета начали обращаться и за бальзамированием других известных людей, что говорит «не только о приоритете отечественной науки, но и о приоритете нашего университета, Первого меда». В послевоенные годы сотрудники лаборатории, куда входили профессора Первого МГМУ, провели бальзамирование покойных руководителей Болгарии, Монголии, Чехословакии, Вьетнама, Анголы и КНДР.

«Наши великие ученые-патологоанатомы были не только величайшими мудрейшими исследователями, они были людьми с большой буквы, руководствующиеся самыми честными принципами человека. Такая твердость характера и принципиальность позволяла им следовать своим убеждениям и стремиться к поставленным целям. Это наше великое наследие, наследие московской школы патологоанатомов, которую мы чтим и сохраняем в Институте клинической морфологии и цифровой патологии и по сей день», — подчеркнула директор института, д.м.н., профессор Татьяна Демура.