Очередной конфликт Москвы и Минска никого не удивляет, поскольку от «союзного братства» давно не осталось и следа. Но нынешнее противостояние не похоже на предыдущие раунды. Изменился общий контекст, что повлияло и на логику поведения сторон.
Отличие российско-белорусских связей от отношений России с другими соседями заключалось в том, что они базировались на экономическом фундаменте. Это может показаться парадоксом, поскольку Москва и Минск с конца 1990-х годов состояли как раз в политическом союзе и практически всегда занимали идентичные позиции по вопросам внешней и внутренней политики. Но этот альянс носил преимущественно декларативный характер. Зато благодаря наличию Союзного государства политические разногласия формально были сняты и не требовали специального урегулирования, в том числе с помощью экономических рычагов воздействия (как это имело место в случаях, например, Украины, Молдавии, Грузии, стран Балтии).
У двусторонних конфликтов нулевых годов, иногда очень острых, суть была всегда одна – попытки конвертировать политическое союзничество в экономические дивиденды. Со стороны России речь шла о приобретении белорусских активов, необходимых для восстановления еще советских производственных цепочек, со стороны Белоруссии – об обеспечении максимального субсидирования национальной экономики со стороны Москвы. И хотя внешне транзитные столкновения России и Белоруссии напоминали схожий российско-украинский сценарий, политического привкуса, свойственного последним, они не имели.
Сейчас отношения приобрели характер политического противостояния. Александр Лукашенко открыто выступил против Кремля в остром и крайне опасном кризисе – переворот в Киргизии и последовавшие за этим события. Поддержав Курманбека Бакиева, предоставив ему трибуну СНГ (экс-президент выступает в минской штаб-квартире этой организации) и фактически обвинив Москву в поддержке свержения легитимного главы государства, белорусский лидер поставил под сомнение право России на постсоветское лидерство. Причем происходит это в момент, когда для такого лидерства возникли объективные предпосылки. Остальные субъекты большой мировой политики погружены в собственные проблемы, и, по сути, не возражают против того, чтобы с надоевшими всем проблемами на территории бывшего СССР разбиралась Москва.
В предшествующие годы все силы – интеллектуальные, политико-дипломатические, экономические вплоть до военных – были направлены на то, чтобы доказать внешним игрокам на Западе право Москвы на преобладающее влияние в этой части планеты. Курс увенчался успехом, отчасти из-за последствий мирового кризиса, но тем не менее. И тут выяснилось, что продуманного плана восстановления лидерства нет. А Лукашенко самостоятельно взял на себя роль этакой «совести России», постоянно указывая Москве на непоследовательность и противоречия ее политики.
Непризнание Абхазии и Южной Осетии – напоминание о прежней позиции России относительно Косово, от которой Москва отказалась в грузинском случае. Защита Бакиева – акцентирование того, что у временного правительства, поддержанного Россией, отсутствует правовая база, все, что оно делает, строго говоря, незаконно, а Москва делит ответственность за беззаконие. Отказ присоединиться к Таможенному союзу – подчеркивание неравноправного характера интеграции, при которой самый сильный партнер делает слишком мало шагов навстречу более слабым. Наконец, газовый конфликт – разоблачение двойных стандартов России, которая идет на уступки Киеву, ни в какие объединения с Москвой не входящему, но ужесточает подход к Минску, формально – ближайшему союзнику.
Все это Лукашенко говорит публично с присущим ему талантом и убедительностью, а также весьма вольно жонглируя фактами. Президент Белоруссии, ясное дело, радеет не за закон и справедливость вообще, он выстраивает самостоятельную линию обороны против российского напора, повышая ставки на случай «большой сделки».
Самостоятельная линия нужна, потому что рассчитывать на поддержку Европы, к которой обычно апеллируют оппоненты России на постсоветском пространстве, ему не приходится. И дело не в том, что Запад не устраивает авторитарная практика «батьки», на это глаза бы закрыли. Собственно, Евросоюз начал явно «теплеть» к Минску еще до российско-грузинской войны, а после августа 2008 года процесс ускорился. Но экономический, а потом и политический кризис Европейского союза свел его активность на постсоветском пространстве к минимуму, Брюсселю и столицам ведущих государств явно не до того. Белоруссия, конечно, постарается реанимировать европейскую фобию по поводу российского энергетического империализма, но резонанс не будет сопоставим с предыдущими «газовыми войнами». К тому же, объемы транзита через Белоруссию в разы меньше, чем через Украину, на дворе лето, а Европе больше всего хотелось бы, чтобы ее не отвлекали от битвы за евро.
Минск это, вероятно, понимает, так что намерен опираться на свои силы. На руках у Лукашенко есть козыри. Помимо Таможенного союза, который остается ключевым приоритетом Москвы, к их числу добавилась и ОДКБ. Эта организация необходима России для легитимации возможных действий в Киргизии, а Белоруссия вполне способна наложить вето. Тем более что позиция Лукашенко по Бакиеву (нельзя менять статус-кво) находит если не поддержку, то негласное понимание коллег – Ислама Каримова, Эмомали Рахмона и Нурсултана Назарбаева. Все они в той или иной степени опасаются того, что если России позволить вмешиваться во внутренние дела, то рано или поздно это коснется их.
Для Москвы конфликт с Минском на сей раз тоже в первую очередь политический. Интеграционные проекты – создание Таможенного союза, укрепление ОДКБ – это попытка России использовать мировую конъюнктуру и отсутствие интереса других игроков, чтобы остановить экспансию других центров силы (ЕС, Китай, США) на постсоветское пространство. Как ни странно, именно Белоруссия превратилась в главное препятствие на пути реализации данной цели, особенно потому что Лукашенко невозможно назвать ни чьей-то марионеткой, ни дремучим русофобом.
Отношения России и Белоруссии сейчас на точке развилки. Не случайно посол России в Белоруссии посол Александр Суриков заявил, что в случае отказа Минска присоединиться к Таможенному союзу Москва может вернуть на границу между двумя странами полный таможенный контроль. Это логично. Проект Союзного государства в том виде, в котором его когда-то задумывали Борис Ельцин и Александр Лукашенко, себя полностью исчерпал. Далее должно произойти качественное изменение. Либо это начало настоящей поэтапной интеграции, что предусматривает проект Таможенного союза. Либо возвращение к полностью автономному существованию с тотальным перерасчетом (поставки, транзит, пошлины, рынки, оплата военных объектов и т.д.).
Впрочем, второй вариант будет для России политическим поражением, поскольку продемонстрирует неспособность убедить даже самого близкого союзника в пользе кооперации. Для Белоруссии это тоже чревато – без льготных условий и субсидирования со стороны Москвы белорусская экономика окажется в крайне тяжелом положении, а рассчитывать ей особенно не на кого.
Нынешнее противостояние Москвы и Минска – война нервов. России надо во что бы то ни стало доказать, что она способна преодолеть любую фронду и добиваться поставленных целей. Белоруссии – застолбить статус привилегированного партнера, с которым надо договариваться всерьез и с полным к нему уважением. Игра в гляделки продолжается.
Источник:
http://club.msps.su/ru/project/moskovskaya_shkola_politicheskih_issledovaniy/article/sovest_rossii
:
